евр. отель. Это легко раскидываемое и снимаемое жилище кочующих людей под разными названиями часто упоминается в Библии. В Быт 4:20, как «отец живущих в шатрах» со стадами, упоминается Иавал; праотцы евреев: Авраам, Исаак и Иаков, также жили в шатрах (Быт 18:1, Евр 11:9). Во время странствования по пустыне израильтяне переносили свои шатры с места на место, и после поселения в Ханаане у некоторых из них остался старый обычай — жить в шатрах (Суд 4:17, Иер 35:10); в особенности, конечно, у колен придерживавшихся кочевого образа жизни (Нав 22:4, Нав 22:7). Ковчег Божий также долгое время находился под шатром (2Цар 7:2), и Господь вместе с израильтянами «переходил в шатре и скинии». Переносные шатры еще и теперь употребляются кочевниками Северной Европы и Северной и Средней Азии, как, например, лопарями, монголами и проч. Бедуины в Аравии до сего времени живут в шатрах. Их шатры делаются из прочной грубой, черной ткани (козья шерсть), которую ткут бедуинские женщины; эта ткань настолько плотна, что не пропускает дождя. О подобных черных шатрах арабского племени Кидар, мы читаем уже в Пс 119:5 и Песн 1:4. Израильские женщины пряли козью шерсть, что видно из Исх 35:26. Приготовленная для шатра ткань растягивается на нескольких шестах, образуя шатер, одна сторона которого имеет отверстие в рост человека; этот, так называемый, дом часто состоит из двух отделений: одного для мужчин и другого для женщин. Посреди мужеского отделения выкапывается в земле яма для очага, который топят сухими ветками или высушенным навозом. Для укрепления шатра служат веревки, которые привязываются к вбитым в землю колышкам. Такой кол Иаиль вонзила в голову Сисары (Суд 4:21). Иногда в том же шатре, в котором живет семейство, можно увидеть скотину. Бывает, что одно и то же семейство имеет несколько шатров. Срав. Быт 24:67, Быт 31:33, Суд 4:17. Более богатые шатры бывают цветными.
Из жизни в шатрах в Св. Писании взято многих иносказаний. Так, будущая безопасность Иерусалима рисуется в виде скинии, «столпы которой никогда не исторгнутся, и «и одна вервь ее не порвется» (Ис 33:20); в Ис 54:2 Израилю повелевается распространить место шатра его, расширить покровы жилищ его, пустить длиннее верви и утвердить колья. Небо также уподобляется шатру или скинии (Ис 40:22, Евр 8:2). С другой стороны, Езекия уподобляет свою быстро летящую жизнь переносному пастушескому шалашу (Ис 38:12), а Павел сравнивает немощное тело с земным домом, хижиной (2Кор 5.1, срав. 2Пет 1:13). Ламартин в своем «Путешествии по Востоку» дает следующее описание: «Утром, пока погонщики верблюдов и рабы взнуздывают лошадей, снимаются шатры. Два или три араба раскачивают средний шест, который служит столбом; он падает и ткань, которая только что давала сень целому семейству путешественников, опускается и свертывается в тюк, который переносят под мышкой на седло верблюда и на пустом месте, где ты только что чувствовал себя, как дома, ничего не остается, кроме маленького очага, который еще дымится, но скоро погаснет при сиянии солнца. Это настоящая живописная картина преходящей жизни, которая так часто рисуется в Библии, и которая много говорила мне каждый раз, когда встречалась моему взору». «Часто», говорит М. Шейн, «мы, будучи еще не вполне одеты, оказывались без крова. Какой символ нашей телесной хижины! Как часто она снимается прежде, чем душа наша делается способной к участию в наследии святых во свете!»
Из жизни в шатрах в Св. Писании взято многих иносказаний. Так, будущая безопасность Иерусалима рисуется в виде скинии, «столпы которой никогда не исторгнутся, и «и одна вервь ее не порвется» (Ис 33:20); в Ис 54:2 Израилю повелевается распространить место шатра его, расширить покровы жилищ его, пустить длиннее верви и утвердить колья. Небо также уподобляется шатру или скинии (Ис 40:22, Евр 8:2). С другой стороны, Езекия уподобляет свою быстро летящую жизнь переносному пастушескому шалашу (Ис 38:12), а Павел сравнивает немощное тело с земным домом, хижиной (2Кор 5.1, срав. 2Пет 1:13). Ламартин в своем «Путешествии по Востоку» дает следующее описание: «Утром, пока погонщики верблюдов и рабы взнуздывают лошадей, снимаются шатры. Два или три араба раскачивают средний шест, который служит столбом; он падает и ткань, которая только что давала сень целому семейству путешественников, опускается и свертывается в тюк, который переносят под мышкой на седло верблюда и на пустом месте, где ты только что чувствовал себя, как дома, ничего не остается, кроме маленького очага, который еще дымится, но скоро погаснет при сиянии солнца. Это настоящая живописная картина преходящей жизни, которая так часто рисуется в Библии, и которая много говорила мне каждый раз, когда встречалась моему взору». «Часто», говорит М. Шейн, «мы, будучи еще не вполне одеты, оказывались без крова. Какой символ нашей телесной хижины! Как часто она снимается прежде, чем душа наша делается способной к участию в наследии святых во свете!»
