Коринф, Коринфяне (Κόρινθος, Κορίνθιοι; Corinthus, Corinthii; L: Corinth, Corinther): Деян.18:1, 8. 19:1. 1Кор.1:2. 2Кор.1:1, 6:11. – Древнейший, знаменитый и богатый торговый город Ахаии; лежал в прекрасной и плодоносной равнине на юго-восточном углу Коринфского залива между Ионическим и Эгейским морями, между заливами – Коринфским с запада и Сароникским с востока; лежал при подошве горы, на которой возвышалась крепость, города – Ακροкоринф. Начало его восходит к баснословным временам. Он построен Эолийцем Сизифом, сыном Эола, одним из шести глав племен греческих, за 1400 лет до Р. Хр., и назывался Ефира по имени дочери Океана. Перемена названия по имени некоего царя Коринфа находится в связи с разделением владычества между Сикионом и Коринфом, и падает на время похода аргонавтов. Он составлял сначала самостоятельное государство: триста лет владычествовали в нем цари эолийского племени. Потом поселившиеся здесь дорийцы положили конец владычеству эолян, и отселе происходили здесь разные перемены во внутреннем управлении. Во время Пелопонесской войны Коринф является в союзе со Спартой против Афин. По изгнании македонян, Коринф в 243 году сделался главой Ахейского союза, и потом в 146-м году до Р. Хр. он был взят и разрушен римским Консулом Муммием и целое столетие лежал в запустении. Но в 46-м году до Р. Хр. Юлий Кесарь снова восстановил его и основал здесь римскую колонию. Хотя новый Коринф не так был велик, как древний, но он вскоре достиг цветущего состояния и снова был главным городом Ахаии. Теперь здесь было местопребывание проконсула. Находясь между двумя морями – Эгейским и Ионическим, он имел две пристани – Лехейскую на западном берегу, служившую для стоянки кораблей Италийских, Сицилийских, Испанских и других, и Кенхрейскую – на восточном берегу, для кораблей Египта, Сирии, Финикии, Малой Азии и пр. Так. образ, как прежде, так и теперь он был средоточием для торговли и взаимных отношений между востоком и западом. С возвышением торговли возвышалось и внешнее благосостояние, и вместе с этим возвышались и науки и искусства. Здесь были многие училища и гимназия; здесь много было софистов, и особенно процветали художества – пластическое искусство и архитектура, плодом коих были великолепные храмы, дворцы, театры и другие публичные здания, которые частью восстановлены были из прежних остатков, частью вновь построены и украшали город, и особенно храмами украшен был рынок и путь к Акрополю вел мимо капищ, алтарей, жертвенников, статуй и кумиров; на самой вершине крепости возвышался храм Афродиты или Венеры, украшенный ее изображением, одетой в броню. С возвышением благосостояния, несмотря на ученость и образование, умножались среди коринфян и пороки. Особенно между ними господствовали: роскошь и страсть к чувственным наслаждениям, невоздержание и распутство. Отсюда вошло даже в пословицу выражение «жить по-коринфски», т. е. жить роскошно, невоздержно, распущенно. Этому много содействовало господствовавшее здесь служение Венере. При ее храме жило более тысячи жриц, предававшихся распутству в честь богини. Роскошная и распущенная жизнь необходимо более действовала на возвышение искусств, нежели наук. Тогда как в новом Коринфе не было известно никакого ученого мужа, искусствами Коринф славился. Из всех греческих городов он особенно отличался духом изобретательности и вкусом изящества и художественности. Ему обязано зодчество своими богатейшими и красивейшими формами (колонны коринфского ордена), и нигде в другом месте не было такого богатства в художественных произведениях, как в Коринфе; сюда относятся коринфского изделия статуи, вазы и разная домашняя утварь из глины и коринфской меди, которая имела особенную ценность. Herz. VIII. р. 30–31. Zell. 1. р. 833–834. Начало христианства в Коринфе положено было ап. Павлом. Во время 2-го апостольского своего путешествие он прибыл сюда в 53-м году из Афин, и остановился у одного христианина из иудеев, по имени Акилы, который незадолго пред тем, вследствие гонения имп. Клавдия, переселился сюда из Рима вместе с женою своею, занимаясь деланием палаток. Ап. остановился у него, потому что занимался тем же ремеслом. Но, занимаясь ремеслом своим, апостол не опускал главного своего долга – проповеди Евангелия. Каждую субботу синогога коринфская оглашалась его проповедью (Деян.18:1–4). И он являлся сюда не с высоким словом человеческой мудрости, а со словом о Кресте, проповедуя иудеям и эллинам И. Христа, и притом распятого, и сам пребывая у них в немощи, страхе и трепете (1Кор.2:1–5). Сначала проповедь его, по враждебной нерасположенности иудеев, не имела успеха. Тогда апостол обратился к язычникам, избрав местом своего жительства дом некоего благочестивого язычника, именем Иуста, находившийся подле синагоги. Это возбудило ревность в иудеях. Сам начальник синагоги, Крисп, крестился со всем своим домом, и из язычников обратилось немалое число. Тогда Господь явился апостолу и сказал: «Говори и не умолкай, потому что у Меня много людей в этом городе» (Деян.18:9–10); и апостол проповедовал там полтора года, и силой его учения и чудес Церковь Коринфская так была утверждена и благоустроена, что апостол после называл ее печатью своего апостольства (1Кор.9:2). Так положено было начало христианства в Коринфе. Но не оставались в покое и враждебные иудеи, и хотя проконсул не принял их обвинение на апостола, но апостол нашел нужным оставить Коринф. Дело его продолжал здесь Аполлос, иудейский ученый из Александрии (см. Аполл). Но с течением времени после Павла в Церкви Коринфской возникли разные недуги и беспорядки – то от свободы мышления и распущенности жизни коринфян, то от разногласия касательно достоинства учителей и истины их учения, так что в этом отношении Церковь Коринфская разделилась на разные партии; к этому присоединялись разные злоупотребления христианскою свободой и некоторые сомнения и недоразумения, в которых коринфяне ожидали разрешения от апостола. Узнав подробно об всем этом частью из письма к нему коринфян, а более от доставивших письмо коринфян и домашних благочестивой коринфянки Хлои (1Кор.1:11, 16:17–18), апостол написал к ним послание, в котором сначала обличает их за их разделения, раздоры и несогласия, и за увлечение их человеческой мудростью, давая им видеть истинную мудрость во Христе, а в себе и других апостолах – только служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих (гл. 1Кор.1–4). Потом обличает их за появление среди них ужасного распутства и за их равнодушие к этому; запрещает судиться у иноверных, дает советы касательно супружества и безбрачной жизни, касательно употребления в пищу идоложертвенных и касат. хр. свободы относительно пищи (1Кор.5–10); далее научает благочинному поведению в церкви во время богослужения и на вечерях любви; учить правильному пониманию духовных дарований и правильному ими пользованию; утверждает истину воскресения мертвых, разрешая при этом недоумение касательно способа воскресения и качества тел по воскресении; наконец, преподает правила касательно сбора милостыни для христиан иерусалимских и заключает послание приветствиями (1Кор.11–16). Отправивши это послание из Ефеса, апостол в то же время послал туда Тита, чтобы от него узнать, какое действие произведет на коринфян его послание, и обещал и сам придти в Коринф. Между тем обстоятельства изменились, в Ефесе произошли неприятности; апостол должен был удалиться в Македонию, и это задерживало его прибытие к коринфянам, и он, задерживаемый обстоятельствами, сильно беспокоился о них, не имея о них известия. Наконец он утешен был в Филиппах прибытием сюда Тита. Тит донес апостолу, что послание его имело благоприятное действие, что они приняли его с любовью и страхом (2Кор.7:13, 15), изъявляли свою готовность и усердие к пожертвованиям для христиан иерусалимских, плакали о грехах своих, извинялись в оскорблении апостола, негодовали на преступника, требуя отлучения его от общества, и с ревностью защищали апостола (2Кор.7:7, 11); но вместе с этим присовокупил, что замедление апостола в прибытии к ним подало повод некоторым лжеучителям распространять о нем неблагоприятные отзывы, унижая его пред другими апостолами, что он не самовидец Христа, что он не имеет и личных достоинств апостола: он обещал прийти к ним, и не пришел (2Кор.1:17); он один повсюду собирает оброки (2Кор.12:16–17); он строг только заочно, в посланиях, а в личном присутствии слаб и малодушен (2Кор.10:9–11). Такие клеветы, распространяемые в Коринфе, куда со всех сторон стекалось множество народа, могли иметь вредные последствие для успехов его проповеди, и вот он находил необходимым послать им другое послание. В этом послании он объясняет причины замедления своего прихода к ним (1:15–16, 23, 2:1 и дал.), и для чего он писал так строго к ним, и дает наставление о прощении отлученного от Церкви кровосмесника (гл. 2Кор.2). Потом излагает преимущества Нового Завета и его служителей пред ветхозаветным (гл. 2Кор.3), утверждая это истиной, чистотой и неподдельностью своего учения, терпением в трудах своих, твердостью и постоянством в вере и надежде, все относя к Богу, увещавая их к постоянству в вере, удалению от общения с неверными, и к чистоте жизни. Затем поощряет их к усердию в собрании милостыни для христиан иерусалимских (гл. 2Кор.8, 9). Наконец, апостол защищает проповеданную им истину Евангельскую и свое апостольское достоинство против различных клевет на него ложных учителей (гл. 2Кор.10–13). Характер этого послания по преимуществу есть апологетический. См. Иван. Рук. из чтен. Ап. посл. и Откр. Изд. 2. 1875 г. стр. 181–187 и далее р. 246–249. Zell. 1. р. 834–841. Впоследствии времени Церковь Коринфская процветала, и Коринф был митрополией Ахаии и всей Греции; но потом Коринф нередко опустошаем был визиготфами и другими варварскими народами, и попеременно переходил в руки французов, венециан и турок. В 1821 году, с освобождением Греции, вошел в состав нового Греческого государства. Развалины древнего Коринфа находятся близ нынешнего Коринфа, называемого Куронто, который имеет более 4,000 жителей. Иван. Руков, стр. 184.
